Возраст — это, ей-богу, ошибка, если молод душой человек!

«89 лет? Ерунда! Вообще не возраст», — думаю я, глядя на ветерана Великой Отечественной войны Ивана Ильича Аничкина, галантно открывающего передо мной двери своей маленькой, но очень уютной квартиры.

«Сначала чай», — строго говорит герой, приглашая на кухню. Пока кипятили воду да пряники доставали, разговор зашел о сыновьях и внуках, а их у Ивана Ильича немало, как и правнуков. Хвалит их фронтовик: прилежные ученики, спортсмены, а правнучки — красавицы и умницы. Замечаю на стенах репродукции картин известных художников. «Это я сам делал: находил плакаты и в рамки вставлял, только одну купил – ту, что с лошадьми, — замечает ветеран. — Очень о брате напомнила, не смог удержаться. Саша пас жеребят в нашем колхозе в Усть-Тарке, сильно их любил. На море погиб в 1943 году во время выполнения государственного задания».
Эту историю Иван Ильич вспоминает с горечью. Долгие годы не отпускает тоска по брату. Висят на стене портреты совсем юного Александра Аничкина, ни на день не дают забыть о трагедии.
«Знаете, как я на войну попал? — переводит разговор в новое русло фронтовик. — 22 июня руководство совхоза, где я трудился, объявило общий выходной день. Вышли мы на улицу, в бане помылись, пригубили чуток, расслабились… В этот момент услышали стук копыт. Смотрю: человек на лошади мчится и не останавливаясь кричит: «Война! Война!». Народ с улиц как метлой смело. Собрали комсомольское собрание и на второй день группой человек двадцать отправились в районный военкомат. Идти километров восемнадцать, не меньше…»
Встретили ребят в РВК тепло — похвалили за порыв, но на фронт не взяли. «Если вся страна дружно поднимется, где столько одежды и оружия взять? Как укомплектуемся, позовем», — был ответ.
Повестку Иван Аничкин получил только 26 декабря 1942 года. С девяти утра того же дня началась его военная подготовка. «Когда часть стояла в обороне, наша рота ходила под прикрытием. Чтобы взять в плен «языка» (вражеского солдата или офицера – С. Т.), мы, разведчики, длительное время изучали линию обороны противника, расположение людей. Затем назначалось время вылазки», — вспоминает герой. Иван Ильич был командиром одного из разведотделений в звании сержанта.
В своей первой операции Аничкин потерял друга детства Михаила. Они вместе росли в совхозе «Победа» Усть-Таркского района, вместе пришли в военкомат, но сражаться бок о бок им так толком и не довелось. «Пенсионером я стал с ноября 1943 года, — полушуткой говорит ветеран. — Меня тогда сильно ранило. После освобождения Смоленска наша часть наступала в направлении города Орши. В одном из боев я получил тяжелое ранение и контузию от разрыва немецкого снаряда, потерял память, речь и слух». Когда фронтовика привели в сознание, первое, что он увидел, были перебинтовывающие его женские руки. «Я не чувствовал прикосновений, не слышал голосов, не понимал, что от меня хотят. Затем начались кошмары», — рассказывает Иван Ильич.
Солдата перевезли в другой госпиталь, на Урале. Лечили долго — провели несколько операций на раздробленном локтевом суставе левой руки. Врачи старались восстановить его подвижность, но ничего не вышло. В итоге Аничкина откомиссовали домой с открытыми ранами (в суставе осталось восемь мелких осколков от немецкого снаряда), которые гноились и причиняли невыносимую боль. Поднималась температура, фронтовик сутками не мог уснуть. «Лечила меня мама, Мария Васильевна, — вспоминает ветеран. — Где нарывало, прикладывала овчинку зайца или кролика, намазанную сметаной с солью, и слегка перебинтовывала. Менять приходилось часто — быстро высыхало. Вместе с гноем из раны выходили осколки костей, металла, нитки шинели».
Поправившись, устроился работать заведующим на маслозавод. Там и узнал о победе СССР над фашистской Германией. «9 мая мы с коллегой шли в сторону завода, возвращались с отчетом. Как и несколько лет назад, топот копыт я услышал гораздо раньше, чем увидел всадника, спешащего к нам с криком «Война закончилась!», — рассказывает ветеран. — До завода оставалось километров 20. Я как узнал, так и «рванул» вперед — спешил поделиться новостью со всеми».
За всю жизнь Иван Ильич пожил и поработал более чем в десяти разных районах. Сменил множество профессий — был животноводом, продавцом, заведующим и директором магазина, старшим инженером по подбору кадров, начальником ремонтной группы и еще много кем.
На пенсию вышел в 1991 году. Однако на этом его активная деятельность не прекратилась — занимается огородом (у него и сегодня вся кухня зеленеет от рассады), помогает детям, внукам и правнукам, составляет автобиографию. «Память уже не та, — улыбается ветеран. — А так хоть подсмотреть можно. Я ее лет десять назад писать начал, многое уже порастерялось. Да ничего, основное не забуду».
Бодрый, пышущий жизнью — разве так обычно описывают фронтовиков? Но по-другому говорить об этом мужчине и не получается. Несмотря на столь преклонный возраст (этим летом он отпразднует 90-летний юбилей) Иван Ильич делает все сам: сходить в магазин, «прогенералить» квартиру, спуститься на первый этаж, чтобы открыть гостям дверь — да легко, только попросите! И это несмотря на то, что родные ветерана живут буквально в соседнем доме и деда-героя навещают достаточно часто.
Нет, не хочет Иван Аничкин ничьей помощи, к самостоятельности с детства привык. Еще тогда, когда после смерти отца совсем мальчишкой пошел работать подпаском дойных коров, чтобы помочь семье. Или когда добровольцем на фронт собрался: сам решил — сам сделал. Вот так вся жизнь и прошла — насыщенная событиями и поступками.
Светлана Таскаева