Сын партизана

О юных участниках войны, жителях Новосибирского района, мы знаем гораздо меньше, чем, скажем, о малолетних узниках фашистских концлагерей. Тем не менее они были, действовали, а значит, и нашу Победу «приближали, как могли». Судьба жителя села Ленинское Морского сельсовета Алексея Дмитриевича Ермакова – яркое тому подтверждение.

Познакомились мы с ним во дворе его собственного дома, построенного от начала и до конца руками хозяина (организовать эту встречу помогли Дом культуры села и местный совет ветеранов). Из старинного радиоприемничка, стоящего на траве, звучала еще довоенная музыка, видимо, для передачи атмосферы той эпохи. Хотя речь в основном шла о военном времени. Понятно было: ветеран к встрече подготовился основательно. Только вряд ли ему пришлось так уж ворошить в своей памяти факты биографии, освежать воспоминания – они всегда при нем, память у Ермакова отличная. Только вот о самых мрачных страницах, о настоящих ужасах говорить осознанно не хочет. И для того есть все основания.

Родился Алексей Дмитриевич в 1935 году в городе Ельня Смоленской области, и годы младенчества, вплоть до лета 1941 года, были, наверное, самым счастливым временем в его жизни. А потом – оккупация. Опасаться приходилось не только немцев, но и местных коллаборационистов или, по-другому, полицаев. Они, в отличие от пришлых оккупантов, хорошо «чувствовали» земляков, знали, кто чем дышит, «знали наш менталитет», по словам Алексея Дмитриевича. Порядки, введенные врагом, их требования были очень жесткими, несоблюдение их грозило смертью. Впрочем, как-то раз один из этих пособников фашистов даже спас людей, которых должны были расстрелять, в их числе был и Алексей. Дело в том, что среди приговоренных к расстрелу каким-то образом оказались его родственники, и он сумел уговорить немцев отложить все под предлогом выхода на партизан или поисков партизан: расстрелять-де мы их всегда успеем. Таких чудесных спасений от неминуемой гибели в жизни Алексея Дмитриевича было, кстати, несколько.

Ельня, как и Смоленск, лежала на перепутье военных дорог в двух Отечественных войнах – 1812 года и 1941–1945 годов, оба города были эпицентрами сражений с врагом. А когда отступали наши, в округе едва ли не сразу разворачивалось партизанское движение. От этого и лютовал фашист. Отец Алексея Дмитриевича не попал на фронт по причине здоровья, он сражался на другом фронте – партизанском, где и пал смертью храбрых. Мать была разведчицей в партизанском отряде. Алексей просто не мог не пойти по их стопам, пусть и с известными ограничениями в силу своего малолетства. Дети взрослели тогда рано. Невольно привыкали и к свисту пуль, и к разрыву снарядов, и к трупам людей на улицах. Что для других последующих детских поколений превратилось в игру, в «войнушку», то для них было реальностью, настоящей войной. «Я прошел всю оккупацию, а у нас она была длительная – три года, – вспоминает Алексей Дмитриевич. – Мне был седьмой год, когда началась война. Уже в августе 41-го пришли немцы. Убили дедушку, дядю Максима, сожгли наш дом в поселке Красный Октябрь в двух километрах от Ельни. Кстати, на месте нашей усадьбы сейчас стоит школа. Нам пришлось делать землянку, она у нас была «знаменитая» – очень глубокая, укрепили ее, как могли, не так-то легко туда было попасть. Мы были как-то заряжены на борьбу с немцами, патриотичны сверх крыши. Что делали? Обезвреживали боеприпасы. Были у нас минеры, я и сам занимался разминированием. Мама была в разведке у партизан, передавала им сведения о стоявших в Ельне частях. Она, конечно, рисковала и собой, и нами. Если бы немцы узнали, повесили бы. Территория, на которой шла наша война, составляла один квадратный километр, но мы на этом квадратном километре знали всё – что где находилось. Когда шло отступление немцев, бомба разорвалась, и завалило склад боеприпасов. Мы с другом, Мишкой Володченко, шомполами нашарили противопехотные гранаты в «рубашках». Пошли искать «дядю командира» – там были наши разведчики, которые отбивались от немцев. Подумали, что наверняка им нужны были гранаты и патроны. Солдаты ругались на нас: «Уходите отсюда!». Пули так и летали мимо со свистом. Командир, когда ему доложили, что тут каких-то двое мальчишек донимают, сказал: «Ну-ка, давай их сюда». Мы всё рассказали, и он, помню, даже привстал от удивления. Проверили. «Ого, да тут целый арсенал», – слышим. Мишке подарили гармошку (на войне как без этого, душа требовала, а гармониста убило), а мне сшили штаны и рубаху и написали нам бумагу с благодарностью за помощь, чтобы было содействие в дальнейшем в учебе и жизни, правда, тогда я, если честно, не придал этому большого значения. Каждый день новые и новые события. Раздетыми спать не ложились… Во время боев уходили поглубже в землю, стараясь не высовываться. Но не всегда это получалось – так хотелось наверх: то вдруг карандаши срочно требовались, то бумага. И ведь находились – в разгромленном штабе или канцелярии немцев! Я был как Гаврош, снующий между убитыми. Перепрыгнешь через них и идешь дальше…»

В силу своего возраста участником большой войны Алексей Дмитриевич, конечно, не был, но все большие действия складываются из малых, и свою малую войну на одном квадратном километре сын партизана однозначно выиграл, с врагом встречался не понаслышке, въявь. Он был свидетелем военного времени и прошел через него невредимым, уцелел – это сама по себе уже была победа. Сам удивляется, как быстро после освобождения нашими войсками Ельня стала возвращаться к мирной жизни, восстанавливаться после пожаров и разрушений. У семьи Ермаковых была добрая репутация, Алексей Дмитриевич говорит об этом просто: «Мы все были на виду, считались потерпевшими, даже корову немцы увели, как мы ее ни прятали, а ведь она кормила три семьи. Ребятишки с голоду умирали. После освобождения, зная, что немцы сожгли наш дом, нам выделили избушку, инвалиды, вернувшиеся с войны, помогли с обустройством, сложили печку, сделали пристройку». Государство в 1943 году даже дало небольшую пенсию – можно, по крайней мере, было купить керосин, спичек, соли и других необходимых вещей. Война шла уже в Германии, оттуда пригнали стадо коров – и одну из них выделили семье Ермаковых. «На что нам обижаться?!» – говорит Алексей Дмитриевич.

Он и не обижался, и так без обид прошел всю дальнейшую жизнь. Умение выходить из самых сложных жизненных коллизий, не теряя при этом себя, всегда его выручало. Жил по старому доброму русскому правилу: «На службу не напрашивайся – от службы не отговаривайся». Освоил не одну профессию; служил в ракетных частях на Западной Украине. В 1952 году приехал в Новосибирск, к родной тетке, и с тех пор считает себя коренным сибиряком. Успел, кстати, потрудиться трактористом и на сибирской целине. «Жизнь у меня была крутая», – признается Алексей Дмитриевич. Его всегда ценили за труд, за умелые руки и светлую голову. Работал, постоянно получая грамоты и благодарности, вплоть до начала XXI века. Вырастили с женой двух дочерей. Жена ушла из жизни, а дочери помогают отцу, приезжают из города в село Ленинское (предприятие в свое время выделило здесь участок, и Алексей Дмитриевич привел его в полный порядок). Вот так и живет ветеран в согласии с собою и с людьми. О прошлом не забывает, оно всегда у него соединено с настоящим.

Юрий Малютин, фото предоставлено Ленинским ДК