История солдата, которого не узнала родная мать
День начала Великой Отечественной войны считается одной из самых трагических дат в нашей истории. В 4 часа утра 22 июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз. И наш народ единым фронтом встал на защиту Родины, приближая Победу на полях сражений и в тылу. Мужество, стойкость и сила духа помогли советским людям выстоять и разгромить врага. В год 80-летия Великой Победы, в Год защитника Отечества районная газета публикует героические истории наших земляков. В этом номере – рассказ о Василии Алексеевиче Кучменко, который прислала нам его внучка Елена Гревцова.
В каждой семье есть свои герои, свои легенды, передаваемые из поколения в поколение. Для семьи Кучменко таким героем стал Василий Алексеевич Кучменко – человек, чья жизнь, словно зеркало, отразила драматические события XX века. Уроженец небольшой деревни Тюменькино (сейчас на его месте расположено село Ленинское Морского сельсовета), он девять лет своей жизни посвятил защите Родины, пройдя через сражения на Халхин-Голе и в Великой Отечественной войне. Его история, собранная по крупицам из воспоминаний детей и внуков, – это не просто биография солдата, это повесть о мужестве, стойкости и любви, пронесенной через годы испытаний.
1937 год. Новосибирск. Вокзал
Василий стоял на перроне, сжимая вещмешок. Ему было двадцать, и он впервые уезжал так далеко от дома. Вокруг толпились призывники, матери с красными глазами, братья и сестры, что-то кричавшие вслед.
И вдруг он увидел две вещи, которые запомнил на всю жизнь.
Первая – огромные вокзальные часы над входом. Массивные, с блестящими латунными цифрами, они вели неторопливый отсчет времени размеренным тиканьем. Тяжелая секундная стрелка с легким скрипом передвигалась по циферблату. Василий задрал голову – в его деревне Тюменькино не было ничего подобного. Там время измеряли петухами да положением солнца над лесом.
Вторая – яблоко. Он не знал, что это. В селе Тюменькино яблони не росли – только дикая черемуха да смородина у огородов. Может, слышал слово – но вживую? Никогда. Женщина в платке уронила что-то круглое, румяное. Оно покатилось по бетону, звонко постукивая, будто живое. Василий поднял, отряхнул, вернул: «Держите, гражданка». Она кивнула, откусила. Хруст раздался сочный, отчетливый. Василий не мог отвести глаз.
Танкист без танка
Служил Василий в танковых войсках, но в танк он так и не сел. Рост под два метра – не помещался. «Будешь шофером», – сказали ему.
Василий быстро освоился в армейской жизни. Дни были заполнены до предела: утром – занятия по вождению, днем – ремонт машин, вечером – строевая подготовка. Но самым неожиданным для него стали… уроки.
В Красной армии образованию бойцов уделяли особое внимание. По вечерам, когда заканчивались строевые занятия, младшие командиры собирали бойцов в казарме. При свете керосиновых ламп они изучали географию СССР, решали арифметические задачи, читали вслух газеты. Василий, окончивший перед армией только начальную школу, здесь, на службе, получил свой первый в жизни документ об образовании – свидетельство об окончании семилетки.
Первые бои: Хасан и Халхин-Гол
Летом 1938 года разгорелся конфликт у озера Хасан – японцы перешли границу, и красноармейцы дали отпор.
Василий удивлялся: японцы ходили в хороших сапогах, и у каждого были часы. А наши – в обмотках. «Значит, у них богатая армия», – говорили бойцы. «Но мы все равно сильнее», – отвечал командир.
И оказался прав.
Через год, в 1939-м, Василий попал в настоящий ад – битву на Халхин-Голе. Там все было иначе. Бескрайние степи, палящее солнце, песок, который забивался в глаза и механизмы машин. Японцы не просто пробовали силы – они рвались в Монголию, и Сталин бросил лучшие части, чтобы разгромить их.
В тот знойный июльский день Василий вез на «полуторке» снаряды к передовой. Уже слышалась отдаленная канонада – батареи готовились к наступлению. Над степью внезапно взметнулся шквал артиллерийского огня. Осколок, просвистев в открытую кабину, оставил кровавую царапину на щеке Василия. Через секунду он почувствовал едкий запах: бензобак дал течь, и топливо начало растекаться по раскаленному песку.
«Бросай машину!» – крикнул сопровождавший груз старший сержант, уже спрыгивая на землю. Но Василий видел – до батареи оставалось меньше километра. Снаряды были нужны сейчас, немедленно.
Он резко развернул грузовик, уводя его за песчаный бархан. Выскочив из кабины, Василий тут же схватил кусок хозяйственного мыла из вещмешка и грязную ветошь для чистки оружия. Присев на корточки, он набрал горсть сухого степного песка – того самого, что вечно забивался во все щели. Быстро размяв мыло в потных ладонях, Василий смешал его с песком, создав липкую массу. Не теряя ни секунды, он плотно забил этой смесью пробоину, сверху прижал ветошью и нанес еще один слой липкой массы. «Держи! – кинул сержанту сухую тряпку. – Прижми хорошенько!» В раскаленном степном воздухе мыльный состав начал твердеть прямо на глазах. Уже через три минуты Василий осторожно провел пальцем по заплате – смесь превратилась в твердую корку, надежно закрывшую течь.
С трудом заведя двигатель, Василий осторожно двинулся вперед. «Полуторка» кашляла и дымила, но шла. Через несколько минут, когда израненная машина наконец подкатила к артиллерийским позициям, бойцы уже бежали навстречу. Командир батареи молча пожал Василию руку, пока его люди быстро разгружали драгоценные снаряды. Осматривая самодельную заплатку, капитан усмехнулся: «Мыло, говоришь? Надо запомнить».
Василий лишь вытер пот со лба. Он знал – это не везение. Просто война научила его одному: если груз нужно доставить – найдешь способ. Даже если это последний кусок мыла в вещмешке.
1941 год. Война, которой не ждали
Василий уже мысленно собирал вещи: до дембеля оставались считаные дни. По ночам представлял, как вернется в родное село, как заскрипит знакомая калитка… Четыре года службы – срок немалый, пора и честь знать.
Но утром 22 июня все планы рассыпались в прах.
«Тревога! Война! Немцы перешли границу!» – разнеслось по казарме. Василий машинально потрогал петлицы – теперь о демобилизации не могло быть и речи.
Ранения. Контузия. Испытание на прочность
Он водил грузовик сквозь ад – под бомбежками, когда земля вздымалась черными фонтанами, под артобстрелами, от которых звенело в ушах даже спустя часы. Возил снаряды на передовую, чувствуя, как кузов вздрагивает от близких разрывов. Вывозил раненых из-под огня, до крови стиснув зубы, чтобы руки не дрожали на руле.
Два ранения и контузия – в тот проклятый день, когда рядом разорвался снаряд. Очнулся в звенящей тишине – мир словно онемел, все расплывалось в глазах, как сквозь толстое мутное стекло. Когда слух вернулся, пришло новое испытание: слова, которые в голове звучали четко, на языке спотыкались, ломались, застревали в горле комом.
Но он научился. Находил в кармане гладкую гильзу – свою фронтовую четочку. Сжимал ее в кулаке, делал глубокий вдох. И говорил. Медленно. Твердо. Безо всякого стыда. Потому что главное – не как скажешь, а что.
1945 год. Но не для него
Даже когда в мае все кричали: «Победа!», для Василия война не кончилась. Его снова отправили на Дальний Восток.
Только в 1946-м, через девять лет службы, он наконец вернулся домой.
Вы к кому?
Раннее утро. Василий открыл калитку родного двора. Мать доила корову, взглянула мельком. «Вы к кому?» – голос ее звучал устало, будто спрашивала она у случайного прохожего, заглянувшего не в тот двор.
Василий замер. Годы войны, ранения, контузия – все это вдруг сжалось в комок в горле. «Мама… Это я…» – голос сорвался на хрип.
Она вздрогнула, будто от удара. Медленно обернулась, всматриваясь в исхудалое лицо с чужими морщинами у глаз. И вдруг – осела, ноги подкосились. Он успел подхватить её – так же стремительно, как когда-то ловил на фронте падающих товарищей. Только теперь в руках держал самое дорогое – свою мать, которая наконец-то узнала сына.
Эпилог
Василий Алексеевич прожил долгую жизнь – до 1994 года. Вернувшись с войны, он построил дом своими руками. Женился на Наденьке – красивой доброй девушке, которая в его немногословности увидела настоящую силу характера.
В их семье родились двое детей – сын Юрий и дочь Оленька. Позже появились внуки – первая Леночка, потом Алёшка и младшенький Димка.
Сейчас в селе Ленинское – том самом, что появилось в 1950-х годах после переселения деревень Тюменькино, Верхние Чёмы, Морозово и других прибрежных поселений при создании Обского водохранилища, есть Парк Победы. Там, среди фотографий и имен на стендах «Летопись села», есть и его имя: Василий Алексеевич Кучменко. Родился на этой земле. Ушел на фронт. Вернулся.
А мы – его дети, внуки, правнуки – всегда будем помнить. И гордиться. Нашим отцом. Нашим дедом. Нашим прадедом. Человеком, который воевал, чтобы мы жили.
Елена Гревцова, фото предоставлено автором